|
"ELLE" №
92 июнь 2004
г.
Татьяна ПОЗНЯК
Цветная история
Наташа Фиссон, единственная героиня и примадонна
уникального товарищества «Комик-трест»,- один из самых ярких цветов в
петербургской театральной палитре. И не только потому, что она ослепительно
рыжая. Наташа талантлива и бесстрашна везде – и на сцене, и в жизни. Недавно она
сыграла сразу три удачных премьеры – в театре, в большом кино и на телевидении.
- Ходят слухи, что вы только что
ввязались еще в один проект, обещающий стать грандиозным…
- В конце мая - начале июня директор Петербургского
театра сатиры Владимир Словохотов пригласил нас участвовать в новом театральном
фестивале, который будет проходить под открытым небом, и где главной декорацией
станет наш удивительный город.
- А если дождик зарядит?
- Подумаешь! Вон в Голландии каждый год проходит такой
фестиваль, а там дождик принимается каждые пятнадцать минут. И зрители уже
привыкли – они приходят на спектакль с зонтами. Наконец-то Петербург увидит
множество загадочных для нас жанров, которые существуют в Европе, а нашей
публике совершенно неизвестны. Например, walk art: это даже не спектакль, а
просто живая картина, которая проходит мимо. А мы будем играть «Антония и
Клеопатру» (премьеру этой постановки как уличного шоу недавно увидели во
Франции, а потом в Испании) в белую ночь напротив Академии художеств, между
двумя сфинксами. Жанр действа мы определили как исторический кич, и Вильяма
нашего Шекспира играем без слов. А сценическую версию воплощаем на подмостках ДК Ленсовета.
- И что такое для вас Клеопатра?
- Ну, этот образ стал уже мифологемой, а мы постарались
разрушить стереотипы. Я играю такую, можно сказать, неожиданную Тейлор: женщину
пышных форм – мечту восточного мужчины, ведь кинематограф почему-то всегда
Клеопатру сильно европеизировал. А собственно, почему? Мы поняли, что сильно
угодили, по крайней мере, соотечественникам моей героини. На фестивале в Монпелье, посвященном Египту, ко мне после спектакля подходили зрители из Египта
и сильно сокрушались по поводу моей натуральной комплекции: «Ну, что же вы,
Наташа, по жизни так ходите? Вам бы не снимать все ЭТО…»
- Кто-то из героинь того же Шекспира утверждал: сила
наша в слабости, а слабостям нашим нет числа. В чем сила и слабость Наташи Фиссон?
- Я точно знаю, в чем моя сила – в людях, которые меня
окружают. Тут мне неизменно везет: мама, муж, свекровь, партнеры по сцене и
съемочной площадке… Вот, например, Андрей Кортнев, солист группы «Несчастный
случай», с которым на пару мы сыграли главные роли в фильме Екатерины Калининой
«Повелитель эфира», оказался на удивление трепетным, интеллигентным, без всяких
звездных закидонов человеком. Прямо будто и не из Москвы…Кино это уже показали
на фестивале дебютов в Ханты-Мансийске, а в Петербурге его увидят летом в
программе Фестиваля фестивалей. Слава Богу, оно не про бандитов и там много
любви. Мне кажется, там затронута очень современная тема – одиночество
тридцатилетних людей.
- А как все же насчет слабостей?
- Их столько, что не знаю, с какой начать.
- Начните с самой главной, на ваш взгляд.
- Наверное, я слишком мало обращаю на себя внимание в
обычной жизни – чересчур как-то утягиваюсь в профессию. Вопреки расхожему в
актерской среде мнению, мне бы не хотелось, чтобы она поглотила меня целиком. А
есть такая опасность. Конечно, бизнес-леди мне уже не стать, но сделать жизнь
какой-то более объемной и многосторонней, вероятно, следует. Кроме того, если
быть уж совсем откровенной, я очень стеснительный человек.
- Это вы-то, самая искрометная клоунесса Петербурга?!..
- Представьте себе. Я ведь даже профессию такую выбрала
- из противоречия, на преодоление, чтоб это было чем-то вроде постоянного
психотренинга. А в жизни меня очень легко выбить из колеи, я, например,
совершенно не умею адекватно реагировать на хамство: стою и не знаю, что делать.
- Но в кино вы не раз создавали образы очень
решительных дам, а как-то даже сыграли мужчину…
- Мне говорили, что я в этой роли безумно похожа на
молодого Игоря Старыгина. Не знаю, хорошо это или нет, но когда я шла по ленфильмовским коридорам в гриме, в усах, длинном пальто и шляпе, девушки не на
шутку на меня заглядывались. Если бы еще не моя мелкая фактура… В этом сериале
про Ниро Вульфа я долго и со вкусом душу господина Жигунова – одного из главных
героев и главного продюсера. Многие из съемочной группы мне страшно завидовали.
- А в прошедшем недавно по Российскому каналу сериале
«Небо и земля» вы отважились сыграть, кажется впервые, возрастную роль. На самом
деле, какие у вас взаимоотношения с возрастом, и намерены ли вы в будущем
бороться со старостью не на жизнь, а на смерть, как многие нынешние актрисы?
- Это вы о пластической хирургии? Надеюсь, что я, в
отличие от «голубых героинь», для которых молодость порой равнозначна понятию
профессии, все-таки защищена своим жанром. Знаете, когда я еще студенткой
проступала на «Ленфильм», мне пришлось заполнять уникальную анкету пунктов на
сто, где значились вопросы типа «участвовали ли вы в партизанском движении?».
Так вот, на вопрос «Ваше амплуа» я, не успев еще сыграть ни одной роли, решила
ответить прикольно – «комические старухи».И, в общем, не ошиблась: в нашем
спектакле «Белая история» я играю Старую Королеву , ну, очень старую –
практически вечную. А прошлым летом мы были на потрясающем моноспектакле «Мадам
Маргарит», который играла Анни Жирардо. Вон видите – снимок на стене: мы стоим
рядом, и выглядим примерно одногодками, хотя лет ей, мягко говоря, уже немало.
Она не перетягивала себе лицо и перед выходом на сцену, казалось, еле
передвигала ноги, но на сцене произошло чудо – в ней было море энергии и
обаяния, какие не у всякого молодого сыщешь. Она едва ли не кульбиты делала!
Настоящий талант дороже гладкого личика.
- Наташа, вы именно тот человек, которого я смело могу
спросить, что такое стиль: оставаясь собой, без особой оглядки на глянцевые
журналы, вы в любых, даже непарадных обстоятельствах ухитряетесь выглядеть
ультрасовременно.
- Для меня выглядеть модно – значит быть интересной для
окружающих и чисто визуально. Я думаю, это часть клоунской профессии. Клоун ведь
придумывает не головой , а спинным мозгом, мыслит, как ребенок- поэтому редко в
своих придумках ошибается. Это касается и одежды. В нашей работе жест, деталь
– это все. По ним зритель считывает не то что типаж – твое место в мироздании.
Здесь форма и означает содержание. Именно поэтому в кино для меня один из
главных людей – это художник по костюмам. Я точно знаю: если меня неправильно
оденут, мне будет невыносимо трудно играть. И это перешло в обыденную жизнь. Мне
очень важен цвет - потому что это эмоция, важна графика одежды. Но это пришло не
сразу. Когда я еще училась у Славы Полунина, мне было совершенно все равно, во
что одеваться Я не комплексовала по поводу того, что не все молодые люди
оглядываются мне вслед, и носила бесформенные папины свитера. Но с годами
поумнела.
"ТЕЛЕВИДЕНИЕ.
РАДИО" № 23 (2508) март 2004г.
Татьяна БОЛОТОВСКАЯ
Наталия Фиссон
- Для тех, кто не смотрел ваши спектакли раньше, расскажите, что вы покажете в
ДК Ленсовета?
- Спектакль «Антоний и Клеопатра» - очень вольная версия пьесы Уильяма Шекспира,
для зрителей будет много неожиданностей. Спектакль начинается прямо в фойе, и
лучше приходить заранее. Этот спектакль очень тепло принимала и испанская
публика, и французская.
«Нафталин» - это кабаретное шоу со всеми отсюда вытекающими, - вплоть до
кормежки зрителей прямо в зале и самых неожиданных сюрпризов.
«Белая история» - это лирическая и смешная история, сказка для взрослых.
В прошлом году мы очень много гастролировали, ездили по разным фестивалем, и
мало были в Петербурге. Публика была недовольна. Мы учли ее пожелания, и сейчас
ненадолго уезжаем из города. (Показываем почти весь наш репертуар. В июле на
сцене ДК Ленсовета покажем восстановленный спектакль «Секонд-хэнд». )
- Основная жизнь наших спектаклей начинается после их премьеры. Зритель является
непосредственным участником создания спектакля, очень многое зависит от реакции
зрителей, от их писем, звонков. Мы очень чутко прислушиваемся к залу. Ведь мы
рассказываем истории без слов, и нам очень важно, что понятно, что – нет.
- Какой зритель ходит на ваши спектакли?
- Нам очень нравится питерский зритель. У нас очень широкий зрительский спектр:
и пенсионеры, которые приходят со своими внуками, правнуками и бизнес-люди, и панки, и хиппи. Это разнообразие рождает совершенно неожиданную «смеховую» волну.
Сначала всегда смеются дети, потом иностранцы, потом русские, потом театральные
критики… Мы очень любим слушать разговоры в фойе, растворяясь среди зрителей. (Помню,
после спектакля «Секонд-хенд» - о бомжах, которые несмотря на то, что они
творческие люди, живут на задворках в городе, и все представления о мире у них
из того мусора, который они находят, естественно иногда это очень отлично от
реакции. Там есть странная женщина, которая находит «тампакс», и долго думает,
чтобы это могло быть. И вот семейство - мама, папа, сын 10 лет, выходит со
спектакля. И мама говорит: «Какая-то натяжка, современная женщина не может не
знать, что такое тампакс». А мальчик говорит: «Мама, как же ты не понимаешь, у
нее просто нет телевизора». Я считаю гениальное объяснение. Или: один
политический лидер, не буду называть фамилию, смотрел на наш спектакль «Белая
история» и в антракте он все очень просто разложил по полочкам: «Старая королева
– это Ельцин, молодая – Путин, все прозрачно, я считываю однозначно». Правда,
после второго действия у него были другие ассоциации… Один раз к нам за кулисы
пришел литературовед шотландец и сказал, что у нас будут сложные отношения с
прессой: «Белая история – это ведь прозрачная история об отношениях принцессы
Дианы с королевской фамилией, поэтому берегитесь». Правда, пресса была к нам
благосклонна. Но мы не могли представить, что все знают о том, что
королева-матушка с утра пила джин-тоник. А в спектакле наша королева очень
дружит с алкоголем. Так что, у каждой страны свои ассоциации с историей.)
- Ваши спектакли меняются в зависимости от страны, в которой вы выступаете?
- Некоторые нюансы, действительно, приходится менять. Например, в «Секонд-хэнде»
я пою песню «Взвейтесь кострами», - понятно, что французам она ни о чем не
скажет, там я пою «Марсельезу», которую, в свою очередь, бесполезно петь в
Англии. Но на самом деле проблемы одиночества, невостребованности, любви –
актуальны для всех… Королеве грустно, потому что голубой принц уехал, и все
зрители грустят вместе с ней, о том, что она осталась одна… Еще могу сказать,
что нНемцам очень важен музыкальный материал, итальянцы наоборот настолько
романтичны, что даже тинейджеры очень остро реагируют на лирические моменты,
греческая публика любит «экшен»: «убил, зарезал».
- А российским зрителям что нужно?
- Наша публика очень глубокая, она не сразу эмоционально и бурно реагирует, как
западный зритель, зато в финале будут долгие аплодисменты. И после спектакля
зрители еще долго возвращаются к увиденному: обсуждают на кухне, рассказывают
знакомым. И нам очень важно, что они глубоко и долго живут спектаклем.
- Наши зрители стали менее зажатыми, чем раньше?
- Да, с годами зрители стали гораздо более раскованнее, с удовольствием
принимают участие в наших спектаклях. В «Белой истории» у нас есть интерактивный
финал, и зрители голосуют, казнить или миловать королеву. А в «Кабаре» зрители
непосредственные участники номеров, мы «вытаскиваем» их на сцену. Еще у нас есть
интересный проект «Адреналин» - проект провокация и хэппенингов. Мы делаем его
на фестивалях, корпоративных вечеринках. На нем очень хорошо видно, как зритель
продвинулся как партнер, соучастник. Люди вообще стали более свободными, более
открытыми… А еще мы очень благодарны нашим зрителям, которые очень часто
подходят после спектаклей и предлагают свою помощь – бескорыстно и искренне.
Маленькие театры просто не выдержали бы без помощи и поддержки таких людей.
(- Что для вас самое сложное в жанре клоунады?
- Собственная внутренняя дисциплина, поддержание физической формы.
- После спектаклей у вас маска долго остается?
- Надо спросить у окружающих, но жалоб не было, врача не вызывали. Другое дело,
что бывали смешные случаи, когда я не успевала смывать грим, и встречалась то с
гаишниками, то с продавцами в магазинах. )
- Почти во всех ваших спектаклях вы обходитесь без слов. «Мысль, изреченная есть
ложь»?
- Во времена партийных съездов и прочей бюрократии мы поняли, что в этой стране
слово очень обесценилось. Не хотелось разговаривать со сцены, слова просто не
произносились. А движением можно точнее сформулировать мысль.
- Но в кино вы разговариваете. Вам не скучно в кинематографе?
- Наоборот, мне безумно интересно. В кино в отличие от театра не знаешь
конечного результата, там совершенно другое существование…
Мне повезло, что на съемках фильма «Странные мужчины Семеновой Екатерины» я
познакомилась с Александром Абдуловым – мастером экстра-класса. Жалко, что
снимались вместе только в одном кино, потому что у него очень многому можно было
научиться. Он очень повлиял на меня. Кино – совсем другая профессия, совсем не
похожая на театр. Учишься в процессе съемок. И чем сильнее партнеры, тем лучше.
Моя первая в жизни проба была с Донатасом Банионисом, - я должна была играть
мать троих детей, когда режиссер меня увидел, он понял, что эта
девятнадцатилетняя девушка – не совсем то, что ему было нужно. А у меня был шок,
еще и от того, что стою рядом с самим Банионисом. Потом, спустя годы, мы
встретились на сериале «Ниро Вульф и Арчи Гудвин» у Евгения Марковича Татарского.
Там была серия «Все дело в шляпе», в которой я убивала главного героя, которого
играл Сергей Жигунов, и была приостановлена моими партнерами в попытке его убить…
В кино я очень долго была в амплуа «не жилец». Но сейчас, по-моему, перехожу в
амплуа «городские дурики». В сериале «Небо и Земля» играла сумасшедшую: она
каждый день забывала, что было с ней раньше.
Снялась в фильме «Повелитель эфира», играю очень странную женщину, одинокую
художницу… Моим партнером по фильму был Алексей Кортнев. Фильм про любовь, про
то, как совершенно разные люди неожиданно встречаются в Москве. Действие
происходит в течение одной ночи. Алексей играет мужчину сложной судьбы, в
которого я была влюблена еще в пионерском лагере. И через 25 лет он неожиданно
приходит ко мне в гости. Сейчас этот фильм поедет на «Кинотавр», а в июле
петербуржцы смогут посмотреть его на «Фестивале фестивалей». Режиссер фильма
Екатерина Калинина. Это ее дебют.
- Вы любите сниматься у дебютантов?
- Да, на таких фильмах всегда творческая атмосфера. Я снималась в «Мертвой петле»,
в «Истории одной провокации», где куратором был Александр Сокуров, но все
остальные дебютанты. Фильм «Никотин» Евгения Иванова, «Как хорошо когда» Нади
Якушевой. В начале 90-х снималось много авангардных фильмов, даже не все были
закончены.
- Еще я знаю, что вы много снимались у иностранцев.
- Да, не так было много англоговорящих актрис, я много снималась с англоговорящими актерами. Например, с Робертом Ингландом, сыгравшего Фреди
Крюгера. Он оказался милейшим человеком с огромным чувством юмора. В фильме «Танец
смерти» он играл маньяка-убийцу, который, переодевшись в старую классную даму,
убивает балерин в школе. Меня красиво «убивали» на станции метро «Автово».
Американцы, как видно, нечасто были в русском метро, и думали, что там так же
пустынно, как в нью-йоркском метро. Вообще некоторые сценарные натяжки во всех
фильмах, снимаемых иностранцами, всегда бывали. Иностранцы поразили меня, что
они не ставили кордоны на съемках. Например, фильм «Умри со мной» снимали
ирландцы с англичанами. Я играю проститутку (?), скрывающуюся от сутенера. Мы
снимали на Московском вокзале. И ко мне привязался бомж, вся иностранная часть
группы была очень рада этому обстоятельству. Потом по сценарию сутенер должен
был меня бить о дерево, а камера стояла на противоположной стороне улицы. Он
меня даже не успел ударить, и тут же подбегают два парня с криками: «Ах ты,
сволочь!» А я кричу им : «Нет, нет, это кино!»…
(Сама я не могу смотреть ужастики, хотя снималась в фильмах-ужасов, знаю, как
это делается, и кричать меня научили американцы. Английский – очень точный язык,
там есть классификация криков, например, крик, холодящий душу, крик, бьющий на
жалость. От моего визга на озвучании зашкаливали приборы… )
- В каком кино вы бы хотели сыграть?
- Мне интересно было бы сняться не в бытовом кино, а в сказочном, в жанровом.
Ниша авторского кино не заполнена у нас уже больше 10 лет. Я не имею в виду «тарковщину».
Вообще у нас нет жанра «странного кино». А такой команде, как наша, это было бы
очень интересно…
- Клоун – это особое состояние души?
- Я думаю, клоун – это и состояние, и мышление. Я, например, знаю, что мой типаж
тяжело переносят чиновники. А вот бизнесмены-оригиналы (?) ко мне относятся с
симпатией.
Клоуны бывают совершенно разные по характеры. Есть весь спектр от полных
оптимистов до пессимистов.
- А вы?
- Думаю, что ни к крайним оптимистам, ни к крайним пессимистам меня трудно
отнести, хотя, наверно, все же перехожу черту оптимистической стороны. Я всегда
стараюсь поддерживать оптимистичную обстановку и доброжелательный настрой и на
съемках, и в чужих компаниях и в своих тем более. Вообще атмосфера для меня
самое важное. Не умею абстрагироваться, и делать свое дело вне атмосферы.
- Вас легко удивить?
- Я очень наивный человек, меня удивляют многие вещи от позитивного до
негативного, меня очень легко обескуражить. Когда не успеваешь в быту «включить
профессию», то иногда теряешься от грубости, хамства…
- Вы в детстве предполагали, что будете заниматься театром, клоунадой?
- Я была очень стеснительным ребенком. Наверно, и этой профессией начала
заниматься для психологического тренинга. В мучительный момент, когда просили
прочитать стихотворение, я чуть не падала в обморок. Я училась в
спортивно-эстетической школе, и у нас была очень творческая учительница по
литературе, она придумывала всякие вечера, и мы там невольно втянулись: играли,
читали. Я занималась танцами в джаз-студии.
Потом увидела театр «Лицедеи», и «крыша была сбита» навсегда. Хотя в школу к
Вячеславу Полунину я поступила совершенно случайно. Пришла во Дворец молодежи по
совсем другому поводу. Увидела огромное количество людей, которые пришли
поступать к нему. И пока я ждала встречи, мне уже сочинили этюд; перед самой
дверью, мне стало страшно, и меня буквально втолкнули туда. И он меня принял.
Два года я была в «Лицедеях». Я все время думала, «Какая я клоунесса? Они же все
необычные, а я средняя; меня угнетало, что я не толстая, не худая, что во мне
нет ничего особенного, что помогло бы в профессии»… Он очень рассердился, когда
я ушла в театральный институт, потому что у Полунина самое ругательная фраза
была: «Здесь вам не театральный институт!», или «здесь вам не драматический
театр!». А в театральном институте самые ругательные слова были: «Здесь вам не
клоунада!» В институте я поменяла много курсов: начала с эстрады, потом пришла к
Георгию Александровичу Товстоногову на курс режиссуры, где учился Вадик, но меня
взяли на актерское, а закончила я у Падве…
- Какие культурные впечатления у вас были в последнее время?
- Меня поразил спектакль очень знаменитого клоуна Лео Бахи (?). Он один из
лидеров клоунского движения на сегодня. Он провокатор, позволяет себе
необыкновенные вещи. В юности делал страшные вещи. Кидал в публику яйца,
помидоры. И вдруг мы увидели спектакль, который меня потряс как жанр, как тема.
Спектакль называется «12 сентября», он был сделан почти через полгода после
трагедии в США. Он меня потряс тем, что он не делает клоунских трюков, а просто
сидит и разговаривает со сцены, но оторваться от этого невозможно. Он с
клоунским подходом разговаривает о политике. Там очень сильные ассоциации, очень
сильные образы.
Еще одно сильное впечатление – встреча с Анни Жирардо и ее спектакль «Мадам
Маргарит». Вообще творческие впечатления одни из самых сильных. Не знаю, что
было бы со мной, если бы я в свое время не познакомилась в метро с городским
сумасшедшим, который подошел и сказал: «Вот вы, молодые, ничего не знаете,
ничего не читаете», и вручил мне список 30 книг, которые мы никогда не изучали в
школе, там были «Мастер и Маргарита» и «Архипелаг Гулаг», «Колыбельная для кошки»
и «Ферма животных», роман «1984».. Выяснилось, что этот список был золотым
ключиком ко многим дверям.
Начиная от таких случайных встреч и заканчивая художественными потрясениями от
увиденного: выступления Юрия Никулина, фильмы Феллини, фильмы «Мой друг Иван
Лапшин» и «Проверка на дорогах», «Кармен» и «Бал». Потом был рок-мир, ТЮЗ Корогодского, Алиса Бруновна Фрейндлих.
- А у вас с мужем общие базисные впечатления?
- Сейчас уже да. Мы ведь вместе ужасно много лет. При этом вместе работаем,
гастролируем, у нас общие друзья. Хотя иногда удивляем друг друга. А начинали мы
очень контрастно. Вадим - классик, выросший из бардовских песен, ничего не
признающий из рок-музыки, у него ортодоксальное театральное воспитание,
театральный институт, ТЮЗ, у меня - рок-клуб, Сайгон.
- То есть противоположности сходятся?
- Да, и где-то на грани родился «Комик-трест».
- Дома много говорите о спектаклях?
- Работу стараемся вообще не обсуждать. Иначе можно сойти с ума. Дом – это наши
друзья, это совсем другой образ жизни.
(- Получается абстрагироваться?
- Очень легко переключаться. Обычно спрашивают: «Вадим, как вы можете так
издеваться над своей женой? Она в жизни такая миленькая, а на сцене такая
страшная». Так что, у нас все на контрасте. Даже без вхождения в образ, с
помощью грима происходит переключение. Очень часто после спектакля подходят и
удивленно говорят: «А вы, оказывается, красивая…» )
- Когда репетируете, часто спорите?
- Спорим. У нас вообще уникальный случай. Обычно клоунский коллектив работает
без режиссера, потому что клоун – это верх проявления (актерской?)
индивидуальности, нельзя клоуну навязать, если он это чувствует иначе. Его маска
прорастает из спинного мозга, ты ее скорее чувствуешь, нежели логически к ней
приходишь. Очень мало, кто может работать с клоунами. Они непослушные. Нужно
найти тонкую грань: как придать безумию форму, и при этом не убить это безумие.
Вадик вообще совместил несовместимое: мы все трое пришли из разных миров: Игорь
изначально был клоуном, Коля – профессиональный танцор, я училась у Полунина, но
потом долгое время училась в театральном институте. Три странных человека из
разных миров соединились благодаря Вадику.
- Девиз вашего театра «Лучше смеяться над нами, чем плакать над собой».
Наверняка, у вас есть еще какой-то рецепт или пожелания зрителям.
- Я думаю, что лучший рецепт – это сохранять самоиронию. Пафос – это, наверно,
самое страшное.
"МЕТРО" 22
декабря 2002 г.
Ксения ПЕТРОВА Фанатки Нагиева
подняли визг
В
этой рубрике известные люди будут рассказывать нам о том, как они снимались в
телепередачах и что из этого выходило. Первый рассказ - от Наташи Фиссон из
Театрального товарищества «Комик-трест».
Снимаясь в шоу «Однажды вечером», она предложила Нагиеву и Росту произнести
незатейливый клоунский диалог: «Здравствуй, Бим! - Здравствуй, Бом! - Почему ты
такой грустный? - Я женился. - Так почему же ты плачешь? - Кажется, я женился не
на той!» «Совсем не смешно, - объясняла им Наташа, - но уверяю, что в конце
ваших слов все будут смеятся! А чтобы получился сюрприз, вам, Дима, мы завяжем
глаза». Нагиев безропотно повиновался. И в этот момент из-за кресла Наташе
бесшумно подали торт... Фанатки Нагиева в зале подняли дикий визг. «Я больше
всего боялась, что режиссер в этот момент предупредит Дмитрия - у них же есть
связь через наушники, - но, видимо, все были в таком шоке, что сигнальные
системы отказали, - рассказывает Наташа. - Мы Нагиева раскрутили, я резко снимаю
с него повязку, говорю: «Здравствуй, Бим!». Он, как и задумано, отвечает
«Здравствуй, Бом!», и тут - буууум! Надеваю на его лицо торт. Белый крем кусками
отваливается, и я вижу сквозь него такие крррасные глаза! В зале - истерика.
Рост в это время упал и пополз по сцене. Но продолжать диалог надо - он
выдавливает следующую реплику: «Почему ты такой грустный?». Нагиев, совладавший
с приступом ярости, «со скрипом», но отвечает: «Кажется, я женился на другой!» В
зале все лежали».
Говорят, после этого
случая у входивших в студию проверяли содержимое сумок. Надо отдать должное Нагиеву, который, хоть сначала и сердился, все же оценил шутку по достоинству -
этот выпуск повторяли много раз.
"ЛИТЕРАТУРНАЯ
ГАЗЕТА" №16
(5875) 17-23 апреля 2002г.
Ольга ГАЛАХОВА Фавориты и фаворитши золотой
маски
...без сомнения, выдвижение на лучшую женскую роль Натальи Фиссон – поступок экспертного совета. Ибо
утверждает в правах и такой тип театра, и таких актеров, и редкий тип
женщины-клоунессы. Наталья Фиссон владеет лицедейством, преображаясь то в
старую королеву, одинокую и несчастную, обреченную по ночам слышать только
гулкие шаги двух гвардейцев, то в печальное создание, остающееся наедине с
вечностью. Но в этой вечности есть место улыбке, королева укрывается
зонтиком от гроздьев падающих в ночи мыльных пузырей. Актрисе подвластна и
комедия, застывающая на пороге гротеска.
"РОСБАЛТ" №16
(5875) 5 апреля 2002г.
Наталья ИОХВИДОВА Принцесса, примерьте
Золотую Маску!
3 и 4 апреля в Москве в рамках
Всероссийского театрального фестиваля «Золотая маска» был показан
спектакль «Белая история» петербургского театра «Комик-Трест».
Спектакль, представленный в двух номинациях —"Новация»
и «Лучшая женская роль», прошел с большим успехом.
Рядом с ней все не так, все по-другому. Рядом
с ней хочется учиться, учиться и учиться. Как завещал...
Не важно, кто завещал, а учиться хочется до одури, до
полного физического и умственного истощения, лишь бы хоть
на шаг приблизиться к ее мастерству, ее легкости
и непринужденности. Рядом с ней время изменяется
и несется вперед с притопами и прихлопами,
подхватывая всех, кто оказывается в орбите этого движения. Тот,
кто не успевает за ней и отстает, еще долго слегка
приплясывает на месте, глядя вслед природному явлению
по имени Наталия Фиссон.
Она — актриса петербургского театрального товарищества
«Комик-Трест», единственная актриса и единственная жена
режиссера Вадима Фиссона. Вполне естественно, что ей достаются все
женские роли, и все они — главные. В спектакле «Белая
история» Наталия Фиссон исполнила сразу две роли — Королевы
и Принцессы. Оргкомитет фестиваля «Золотая Маска» назвал ее
в номинации «Лучшая женская роль». Иначе и быть
не могло. Но Наталия, когда об этом заходит речь,
смущается, а Вадим резонно замечает: «Думаешь, надо было
номинировать тебя за «Лучшую мужскую роль»?..
На сцене возвышается белоснежная гора, на вершине
ее — белый средневековый замок. Где-то у подножия горы
белые домики, белая мельница и белый мост через белую реку.
Но вот — гора начинает оживать и... превращается
в старую Королеву. Оказывается, домики, мельница и мост
через реку как бы «выросли» на ее мантии, а замок — навершие тяжелого посоха, и на него Королева опирается. Словно
улитка домик, тащит она на дряхлых плечах свое Белое
государство. За ней следуют ловкие придворные, они же лакеи,
солдаты и горожане (артисты Игорь Сладкевич и Николай Кычев). Королева останавливается, тусклым взглядом смотрит
в зрительный зал, бросает в первые ряды горсть монеток
и неровным шагом удаляется. А потом появляется юная,
романтичная особа — Принцесса, которая воспитывается во дворце,
собирается царить и потому тайком примеряет королевскую
корону...
С ней нельзя просто так встретиться и поговорить
о том-о сем. Надо обязательно созвониться и назначить
встречу. Например: между занятиями по английскому языку
и репетицией. Или между деловой встречей и занятием
по пластике. Или между тем и этим, или по дороге
оттуда вот туда. И так каждый день. Позволит ли «нормальный»
артист себе такое «издевательство» над собой, тонким и звонким?
Нет. А она позволит. Закроет ли «нормальный» артист свое ясное
лицо полумаской и, тем самым, изменит себя до неузнаваемости?
Конечно, нет. А она закроет. Станет ли «нормальный» артист
тратить время на учебу, если уже отучился в театральном
заведении? Наверное, нет. А она станет. Можно ли ее назвать
«нормальной» актрисой? Нет. Язык не поворачивается. На ум
приходят одни эпитеты в превосходной форме. Но и это
было бы ошибкой. Правильнее сказать о ней скромно и с
достоинством — Профессионал с большой буквы. И пришла
она к этому не быстро.
Как все питерские дети, в детстве Наталия не отличалась
крепким здоровьем, и была отдана в спортивную школу.
Но школа не только не укрепила здоровье, а даже
несколько ухудшила его. И, к счастью для театра, карьера спортсменки
закончилась, не начавшись. После этого она оказалась
в студии джаз-танца, где обучали ритму, импровизации
и пространственному мышлению. Потом, почти случайно, попала
в студию Вячеслава Полунина — знаменитого «Асисяя»
и самого главного «Лицедея». К занятиям студийцы относились
довольно легкомысленно, поэтому Полунин устроил экзамен
и разогнал студию. Наталию, правда, оставил.
Но с той поры началась средневековая система обучения:
подай, убери, подшей, подмети и, параллельно, подавая из-за сцены
реквизит, учись у старших. Суровая школа закалила ее характер
и определила дальнейшее направление развития. В какой
институт пойти после школы, вопрос не стоял. Конечно же,
в театральный, на курс эстрады. Вскоре выяснилось,
курс — вокальный, эстрадой даже «не пахнет», а самое
страшное ругательство: «Здесь вам не «Лицедеи"! Наталия
перевелась на режиссуру драмы, в это же время занималась
современным танцем и преподавала движение.
Все умения пригодились при создании первого спектакля «Чушь во
фраке». Премьера для многих стала открытием: в нашем городе
живут и работают режиссер и актриса Вадим и Наталия Фиссон. Через несколько лет они приняли участие в европейском
шоу Pomp duck and circumstance — сочетание ресторана,
цирка и театра. Приобрели бесценный опыт импровизации
и общения со зрителем впрямую или, что называется
«в касании» Этот опыт с успехом используется теперь
в работе. Но Наталия не останавливается
на достигнутом и продолжает учиться. Благо, есть чему
и у кого. Ее партнеры по театру Игорь Сладкевич
и Николай Кычев пришли в театр из смежных профессий.
Игорь — клоун, Коля — танцор. Чтобы существовать
в одной системе координат, они преподают друг другу актерское
мастерство, клоунаду, танец.
Каждая новая работа диктует необходимость получать дополнительные
навыки и находиться в высшей степени подготовки. Они даже
приглашают педагога по речи и занимаются, несмотря
на то, что основной язык персонажей выдуман самими актерами.
Ведь «пырц» или «пыньк» — очень важные понятия,
и выговорить их надо так, чтобы все поняли глубину этой
бессмыслицы.
«Белая история» заканчивается хорошо. Принцессу не казнят,
и Королева не умрет. Зрители выходят из зала
с ясными, счастливыми лицами, как в детстве, когда жизнь
улыбается и кажется безоблачной.
"НА НЕВСКОМ" №5 май 1997 г.
Ирина НАЧАРОВА Рыжая
террористка в старом фольксвагене
Наталия Фиссон не могла
назначить интервью в каком-нибудь
"Макдональдсе". Встретились мы в
"Котле"- так именуют завсегдатаи арт-кафе
"Манхэттен".
-Мне здесь нравится -общаюсь с интересными
людьми. Еще захаживаю в ресторан "1913", клуб
"Антрэ", "Розовый фламинго", бульонную
на Суворовском, пирожковую на улице Замшина. В
пельменных тоже ничего бывает.
- Сами готовить не пробовали? -Профессионально
могу приготовить яичницу. Даже с помидорами. Если
возникает необходимость овсяной каши или рыбы
под маринадом, звоню маме или подруге.
- С домашним бытом тоже предпочитаете не
связываться? - Я сторонница такого аномального
распределения обязанностей. В нашем
"Комик-тресте" я и четверо мужчин. Когда
доходит до уровня казармы, приходится бороться
принудительными работами. Вымыв пол, мужчины
сразу становятся нежными. У меня отлично прошел
день 8 марта. Праздник начался с утренней
серенады под окном, потом была дуэль на тортах.
Весь коллектив устроил большой сэйшн нашему
двору. Бабули аплодировали из окон.
- С соседями ссоритесь? - У нас великолепные
отношения. Даже "сложные" жильцы щадят -
бросают пустые бутылки мимо нашей машины. Я
как-то у дома осваивала ходули, и те соседи всех
предупредили: "Балерину никак нельзя
обижать".
Из досье:
Наталия Фиссон - актриса, авантюристка, гэг-вумен,
стоп-модель. Место работы: театральное
товарищество "Комик-трест". Муж - Вадим Фиссон, режиссёр и глава "Комик-треста".
Спектакль "Чушь во фраке" признан лучшим в
сезоне 1992 года. Исполнительница главных ролей в
фильмах "Странные мужчины Семёновой
Екатерины", "История одной провокации",
"Никотин" и других. Кандидат в мастера
спорта по плаванию, владеет приёмами ушу.
Работала в шоу "Pomp Duck and Circumstance" в Германии,
почётный житель городов Ватерфорд и
Колорадо-Спрингс (США).
Cтранная квартира
- У меня такая странненькая бесконечная квартира.
Иногда мы проводим в ней чистки, под горячую руку
что-то вылетает. Но всё равно много всего
остаётся. - Кроме вас с Вадимом, в квартире живут
гномы... - Десять лет назад Вадим привёз первого
гнома из Чехословакии. С тех пор мы их стали
собирать. Потом вроде бы уже и бросили, а
друзья-актёры всё везут и везут. Гномов уже более
семисот. Они разных размеров, некоторые со
спичечную головку. Есть единственные в мире
экземпляры: из стекла, глины, теста, дерева,
пластилина, пластмассы, из хлеба, сделанные
заключёнными "Крестов".
- А животные? - Дома живут собачка и котик. На
аристократов они не тянут. Собака маленькая,
называю её австралийской колли, дикой
сторожевой, лилипутом-волкодавом. Её подарила
соседка. Кошку, как и положено, приобрели при
переезде на квартиру.
Встречная полоса - Говорят, авантюризм
Наташи Фиссон не знает границ... - Управляла
однажды 15-местным самолётом во время гастролей в
Сибири. Экипаж разрешил порулить - вправо, влево.
Правда, пассажиры были сильно возмущены, минут
тридцать пять. Но мы с пилотом не стали их
посвящать в первопричину - Похоже, страх вам
неведом. - Очень боюсь фильмов ужасов. Просто не
могу их смотреть. Бывало, все надо мной смеются.
Забегу за угол и подглядываю. Потом вскрикиваю и
снова убегаю.
- А гаишников боитесь? - Специально для общения с
ними имею отличную шляпу единственный в городе
экземпляр - на голове как бы перчатки "в полный
рост". Недавно возвращалась после репетиции
страшно усталая и выехала на встречную полосу.
Сразу попала в руки спецназа. Они радостно с
автоматами выбежали ко мне. Поправив шляпу я
поинтересовалась: "Ну что, поймали наконец
рыжую террористку на старом фольксвагене-пассате?" Отпустили со словами
"ну и шляпа у вас прикольная".
- Вы хороший водитель? Ещё в институте закончила
курсы водителей-дальнобойщиков. Запросто ездила
на КамАЗе. Во время съёмок в немецкой кинокартине
мне пришлось управлять на горной дороге грузовым
"мерседесом" 1958 года выпуска, да ещё с
огромным прицепом со свиньями. Причём, при этом
надо было мило беседовать с партнёром на
английском языке. Свиньи хрюкали. Камера была
прикреплена прямо к машине.
"Сэконд хэнд": в жизни и в творчестве
-Дамские штучки вам не чужды ? - Мне постоянно
дарят какие-то оригинальные вещицы. Не очень
люблю дорогие украшения. Золото-бриллианты мне
не идут, или их теряю. Как говорится, отскакивают.
Обожаю интересные безделушки. Их даже потерять
невозможно. Если у меня часы, то такие, что в
павильоне "Ленфильма" все их громко
обсуждают.
- В одежде оригинальничаете? - Это зависит от
состояния души, атмосферного давления. Ношу и
классику, и авангард. Сейчас в городе как-то
меньше ощущаются события, и я свою жизнь сама ими
насыщаю. Поэтому стала иногда избирать
экстремистский стиль в одежде. Уважаю парфюм,
даже коллекционирую запахи. Только не цветочные
и сладкие. Что-нибудь горькое. Если это "Estee
Lauder", то обязательно красная горькая линия.
Любимые духи - "Yean Louis Scherrer".
- Ваш новый спектакль называется "Сэконд
хэнд". А вы в такие магазин заходили хотя бы
раз? Во время подготовки спектакля мы
всесторонне изучили состояние "сэконд
хэндов" в нашей стране и нашли его крайне
удовлетворительным. У меня много вещей, любимых
до такой степени, что они постепенно сжились со
мной и запросто могут сойти за "сэконд хэнд".
Идеальные мужчины Фиссон Наталии -
Самый любимый мой мужчина - муж. Я вообще удачно
устроилась: муж, главреж и руководитель театра в
одном лице. Поэтому - никакой конкуренции, всегда
мирная обстановка в театре. Если бы вы мне задали
вопрос об идеале мужчины, я бы ответила так: "На
фоне серого петербургского неба мне видится
мужчина с телом борца "сумо", с чувством
юмора и здоровым цинизмом доктора Щеглова, с
интеллектом Дмитрия Лихачёва, с голосом Кирилла Набутова и лицом художника Белкина. Меня
почему-то никогда не привлекали красавчики.
Вообще моё хобби - общаться с интересными людьми.
У Тани Парфёновой учусь оригинальному взгляду на
мир, у господина Ананова - поведению в
аристократических кругах, у доктора Щеглова -
ироничному отношению к жизни. Кстати, иногда
жалею о том, что не являюсь его пациенткой - это
позволило бы нам чаще видеться. Самые близкие
друзья нашей семьи - фотограф Валерий Потапов и
актёр БДТ Михаил Морозов.
- Умные книги читаете? - В основном предпочитаю
лёгкое чтиво - Ясперса, Кьеркегора. Любимый роман
"Симплициссимус" Гримельсгаузена. Но иногда
изучаю и серьёзную литературу - недавно вот
осилила "Винни Пуха и всех, всех, всех".
- Теперь о мужчинах, которые работают с вами в
"Комик-тресте"... - Всего нас пять человек.
Вадим Фиссон режиссёр. Николай Кычёв -
профессиональный танцовщик, Игорь Сладкевич -
клоун, Сергей Ольхов - соратник по звуку и
реквизиту. В таком составе мы собрались год
назад. У нас отношения, максимально приближенные
к идеальным. "Комик-трест" - это именно
театральное товарищество. Кроме спектакля
"Сэконд хэнд" есть ещё проект
"Адреналин" - хэппенинги с участием
зрителей, эстрадные номера в сборных концертах.
Сейчас вообще все открытия в искусстве
происходят на стыке жанров. Не случайно платье
Тани Парфёновой взяли в Русский музей. Оно
достойно находиться рядом с "Чёрным
квадратом" Малевича. То же самое и со зрелищным
искусством. В Германии я подружилась с циркачами,
встретилась с господином Гнеушевым. Цирк -
искреннее, пронзительное искусство. И отношения
между циркачами менее вычурные и более честные,
чем между драматическими актёрами.
- Что ж, попробуем подвести итог... К сожалению,
ничем не могу помочь. Я работаю в жанре, который
никто не может определить. Были попытки
классифицировать мой стиль, но, увы.
"НЕВСКОЕ
ВРЕМЯ" - 11 марта 1997 г.
Ольга СКОРОЧКИНА Фонарик
во тьме
Огненно-рыжая Наталья
Фиссон-самое, может быть, фантастическое
творение нашей сцены. Прелестная женщина,
спрятавшаяся под маской клоуна. Бродяжка с
помойки, мадонна эпохи «сэконд хэнда», вечно
изумлённое дитя городской свалки... Чушь во
фраке... Смертельный цирковой номер, ничем не
подстрахованный. Чем больше она веселится на
сцене, тем пронзительнее и горше взгляд ее
трагических глаз. И чем трагичнее она смотрит на
нас, тем сильнее мы загибаемся от смеха. Она
носится со своими партнёрами среди картонных
декораций, на помойке вторсырья, выдёргивает
оттуда, как нищенка, какие-нибудь предметы, но в
отличие от настоящих уличных нищих, ищущих всему
практическое применение, превращает мусор в
бесценные игрушки. Стоит лишь однажды увидеть её
номер с губной помадой, как она колдует над
тюбиком, пытается надкусить, как конфету, как
разрисовывает себя - чудо-чудное, диво-дивное,
жар-птица с переломанным крылом на российской
помойке,-ни в каких краях, ни за какими морями
такую не отыщешь!.. У нее пронзительный
трагикомический дар первого соприкосновения с
жизнью: она общается с миром так, будто он не
грязная свалка-помойка, а только вчера народился
вместе с ней. Когда я была на спектакле, в театре
вырубился свет. Наступила кромешная тьма.
Думаете, это Фиссон остановило? Она раздобыла
фонарик и продолжала играть, мистифицировать,
пугать зрителя, будто эта тьма и была задумана. Её
искусство, в сущности, и есть крошечный ручной
фонарик, светящий в мире вторсырья-изжеванных
истин, использованных чувств, понятий, слов... В
конце уставшего XX века она возвращает всему
детскую первозданность. Может отключиться
электричество. Наступить потоп. Произойти
землетрясение. Уверена: нет таких технических
причин, которые остановили бы её игру и поубавили
её отвагу.
|
